Дневник писателя - Дневник писателя - Зайцев Борис Константинович. В 1. 92. 9–1. 93. Зайцев писал о литературном процессе в эмиграции и метрополии, о философах и ученых, о театральных премьерах и выставках в Париже, о церкви и монашестве, о русской святости и энцикликах Папы Римского, о положении в советской России, о похищении генерала Кутепова, о скандальных откровениях французской писательницы, якобы побывавшей на Афоне. Дневник писателя«ДНЕВНИК ПИСАТЕЛЯ» Б. ЗАЙЦЕВА: ДИАЛОГ ВРЕМЕН, КУЛЬТУР И ТРАДИЦИЙУниверсализм, эрудиция, отзывчивость Бориса Константиновича Зайцева (1.
XX в.), необычайно долгий период его творческой активности, продолжавшийся семь десятилетий, а также прекрасная память и дар мемуариста — все это определяет высокую значимость зайцевского наследия для постижения историко- культурных процессов как в России, так и в Европе. Зайцев фиксировал, осмыслял и оценивал взаимодействие различных культурных потоков начала и середины XX столетия и сам являлся организатором и участником многих культурных инициатив. Счастливое сочетание чуткости художника и трезвого аналитического дара дало ему возможность объективно оценивать исторические явления и процессы, способность видеть их глубинный смысл и перспективу. В 1. 99. 0- е гг., когда началось интенсивное изучение культуры русского зарубежья, возрос интерес и к мемуаристике. В последнее десятилетие предприняты успешные попытки познакомить читателя с наследием Зайцева, появилось немало работ, посвященных его биографии и творчеству. После выхода очерковых книг «Странник» и «Дни», а также томов публицистики в Собрании сочинений началось серьезное исследование литературно- критических жанров Зайцева.
В то же время его художественное наследие до сих пор не собрано целиком, часть произведений, опубликованных Зайцевым в периодике зарубежья, в том числе «Дневник писателя», остается неизвестной российскому читателю. Комментированное научное издание цикла «Дневник писателя» призвано восполнить этот пробел. ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ И ЖАНРОВЫЕ ОСОБЕННОСТИВ творчестве Зайцева периода эмиграции преобладают жанры, имеющие документальную основу. Это автобиографические романы и художественные биографии, очерки и литературные портреты, документальные «повести в письмах», литературная критика и публицистика. Газетно- журнальная деятельность Зайцева в эмиграции была необычайно активной: он сотрудничал с десятками русскоязычных изданий, выходивших в Берлине, Праге, Риге, Париже. Дневниковых записей, очерков, заметок, эссе Зайцева несколько сотен.
С позиции современного православия, взгляд на Св. Писание и Св. Предание поскольку в контексте диалога между православными и протестантами. В ожидании Второго пришествия. Основные принципы диалога с православным верующим. Словарь основных понятий Православной церкви.
Часть их объединена в циклы. Первый из них, «Странник», начал печататься в берлинской газете «Дни» в 1. Второй, под названием «Дневник писателя», через три месяца открылся в «Возрождении». Материалы «Дневника.
Третья серия дневниковых публикаций под заголовком «Дни» печаталась в разных эмигрантских изданиях с перерывами с 1. Таким образом, Зайцев работал в жанре дневниковых записей в течение всего своего эмигрантского творчества, т. Клементьевым (Зайцев Б. СПб., 1. 99. 4; Зайцев Б. М.; Париж, 1. 99. Из двадцати трех глав «Дневника писателя» многократно переиздавались в современной России лишь очерки «Иоанн Кронштадтский» и «Оптина пустынь». Одиннадцать глав вошли в Собрание сочинений писателя (М., 1.
![Диалог С Православным Верующим Зайцев Диалог С Православным Верующим Зайцев](http://1000vladimir.spb.ru/wp-content/uploads/2016/08/244049.p.jpg)
Введение в диалог с православием 9. Ритуализм (обрядовость) представляет серьезную. Диалог верующего с неверующим, (14:30) Скачать. 2 Православный лекторий в Политехническом музее. Основное богословие, или.
Автор: Евгений И. Эта книга представляет собой серьезное историко-богословское исследование православия как одного из основных направлений христианства. В ней в целостном виде рассматриваются важнейшие этапы формирования православного.
Автор Евгений Зайцев настоящий волшебник, которому подчиняется не только писательское ремесло, но и древние знания. Многочисленные рецензии на книгу Диалог с православным верующим это подтверждают.
Бесстыдница в Афоне», «Сын Человеческий», «Памяти погибших», «Вновь на Афоне», «Об интеллигенции», «Итальянский друг России», «. К сожалению, особенности публикации отдельных очерков Зайцева в указанном Собрании сочинений дезориентируют читателя: в раздел под названием «Дневник писателя» (в т. Зайцева из разных циклов, равно как и не входившие ни в один цикл. В настоящем издании впервые полностью публикуется текст «Дневника писателя». Дневниковый цикл Зайцева вписывается в контекст традиций мировой и русской классики.
В XIX в., когда дневниковые записи литераторов стали публиковаться, постепенно определились приметы жанра: исповедальность, сочетание документального и художественного начал. Заметным литературным феноменом стал «Дневник писателя» Ф. Достоевского, запечатлевший сплав публицистики и художественного творчества.
Его емкая форма позволила совместить очерковые заметки и полемические наброски, критические эссе и мемуарные зарисовки, газетные фельетоны и художественную прозу, проблемные статьи. Автор представал одновременно в нескольких амплуа: критик, рассказчик, комментатор, хроникер. Дневниковая культура получила широкое распространение в начале XX в. Общая склонность к исповедальности писателей этого времени выражается во всех формах автобиографических жанров — дневниках, письмах, мемуарах, исповедях. Как живой отклик на происходящее создавались мемуарно- публицистические книги Д. Мережковского («Было и будет», «От войны к революции»), З.
Гиппиус («Литературный дневник», «Живые лица»), М. Арцыбашева («Записки писателя»), В.
Розанова («Опавшие листья»), Ю. Олеши («Ни дня без строчки») и другие, автобиографизм сочетается в них с широтой наблюдений и размышлений. В своих записях Зайцев развивает и варьирует разные традиции писательского дневника. Цикл «Странник» (1. Парижа, поездок в Сен- Клу, Прованс, Бельгию, Берлин.
Кроме того, этот цикл был фрагментарен, рождался как записки, не имевшие заголовков (кроме «Ответа Мюллеру»), указывалась лишь дата; в нем доминировали непосредственность, исповедальность. Новый цикл — «Дневник писателя» — отличался тем, что каждая его часть была уже не случайным штрихом- комментарием к событиям повседневности, но законченным, цельным текстом, имеющим единую тему и заглавие. Название цикла являлось, конечно, отсылкой к одноименному циклу Достоевского, к нему зайцевский весьма близок по типу.
Возможно, оно было выбрано не без влияния Н. Бердяева, который в журнале «Путь» в 1. Материалы «Дневника писателя» образуют несколько жанрово- тематических групп: мемуарные очерки («Иоанн Кронштадтский», «Флобер в России»), литературно- критические статьи («Сын Человеческий», «Виноградарь Жиронды», «Леонов и Городецкая», «Дела литературные»), рецензии («Памяти погибших», «. Разговор о конкретном произведении или авторе Зайцев неизменно вводит в широкий, мировой политический, исторический, культурный контекст. Мемуарные очерки и литературные портреты показывают связи человека со своей эпохой.
Исследователи определяют своеобразие публицистических жанров у Зайцева термином «лирическая публицистика», находя в ней «синтетичность лирического и информационно- аналитического». Но при этом Зайцев «мудро избегает искушения самовыражения, все дары своего таланта он отдает правде, как он ее понимает». Каждая запись являет собой тщательно обработанный, законченный текст, имеет четкую форму, в ней варьируются несколько лейтмотивов. Часто Зайцев использует кольцевую композицию. Зайцевский импрессионизм присутствует и в стиле, и в самом подходе к исследованию художественных явлений, что не раз отмечалось критиками. Рецензии, статьи, заметки Зайцева «отличаются повышенным лиризмом, открытым звучанием авторского голоса, иногда содержат мемуарные фрагменты. Такая свободная форма произведений критики отвечает импрессионистическому методу Зайцева, восходящему к традициям рубежа веков, в частности Ю.
Айхенвальда и его . Образы художников, литераторов, ученых, психология творчества, те или иные явления культуры воссоздаются и постигаются с помощью излюбленного зайцевского метода — вчувствования, лирической рефлексии.«Творчество Зайцева исключительно цельно, оно обладает таким внутренним единством, что произведения разных жанров не только дополняют друг друга по содержанию, освещению реальности, но подчас трудно выделить грань между разными жанрами и даже группами жанров, — справедливо полагает А. Они действительно являются откликами на самые разные события литературной, общественной, религиозной жизни. Объектами авторского осмысления становятся писатели- классики и современные литераторы, философы и ученые, театральные премьеры и выставки в Париже, церковная жизнь и монашество, русская святость и энциклики Папы Римского, положение советской власти, похищение генерала Кутепова, скандальные признания писательницы о посещении мужского монастыря. Части «Дневника писателя» на первый взгляд пестры и разнообразны. Однако «Дневник. Его идеи, концепции, оценки, его мировоззрение и эстетические вкусы остаются неизменными, о каких бы сферах жизни он ни говорил.«Дневник писателя» Б.
Зайцева играет не последнюю роль в истории русской литературы XX в. Он активно участвовал в культурно- общественной атмосфере русской диаспоры и в известной степени формировал ее.
На публикации Зайцева откликались писатели и критики, завязывалась полемика. Зайцев принадлежит к тому кругу эмиграции, в чьей деятельности и творчестве осуществлялось активное взаимодействие французской и русской культур: Г. Адамович, Н. Вышеславцев.
Работы, вошедшие в «Дневник писателя», вносили важный вклад в продуктивный диалог национальных культур, происходивший, в частности, и в рамках Франко- русской студии; последняя являет собой единственный пример живого интенсивного общения французской и русской культур. Достоевским, B. Соловьевым, В.
Ивановым Зайцев развивает проблематику возможного религиозно- культурного сближения восточного христианства с римско- католическим. Наконец, материалы «Дневника. РОССИЯ И ЕВРОПА В «ДНЕВНИКЕ ПИСАТЕЛЯ»Широкий выход в начале 1. Эмигранты воспринимали себя не как изгои, но как наследники великой русской культуры. Гуль), «Я не в изгнаньи, я — в посланьи» (Н. Берберова) — эти афористические строки стали символом, выражением самосознания русской эмиграции. Творческие взаимосвязи русской и французской культур приобрели небывалую интенсивность.
Русские гораздо теснее, чем прежде, знакомились с литературной, театральной, научной жизнью Франции, с ее наследием. Шел и встречный процесс: эмигранты знакомили Запад с русской культурой, и здесь литературоведы, историки, философы русского зарубежья сделали необыкновенно много. Страницы «Дневника писателя» говорят о том, что Зайцев осуществляет и «обратное» миссионерство — прививает русскому читателю «глазок» с древа европейского.